Неточные совпадения
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин
глядел то
сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли...
Заманчиво мелькали мне издали
сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах,
глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
Аллея лип превратилась в аллею тополей, огороженных снизу плетеными коробками, и уперлась в чугунные сквозные ворота,
сквозь которые
глядел кудряво-великолепный резной фронтон генеральского дома, опиравшийся на восемь колонн с коринфскими капителями.
Спор громче, громче; вдруг Евгений
Хватает длинный нож, и вмиг
Повержен Ленский; страшно тени
Сгустились; нестерпимый крик
Раздался… хижина шатнулась…
И Таня в ужасе проснулась…
Глядит, уж в комнате светло;
В окне
сквозь мерзлое стекло
Зари багряный луч играет;
Дверь отворилась. Ольга к ней,
Авроры северной алей
И легче ласточки, влетает;
«Ну, — говорит, — скажи ж ты мне,
Кого ты видела во сне...
Татьяна взором умиленным
Вокруг себя на всё
глядит,
И всё ей кажется бесценным,
Всё душу томную живит
Полумучительной отрадой:
И стол с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно
сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной
Под шляпой с пасмурным челом,
С руками, сжатыми крестом.
И долго, будто
сквозь тумана,
Она
глядела им вослед…
И вот одна, одна Татьяна!
Увы! подруга стольких лет,
Ее голубка молодая,
Ее наперсница родная,
Судьбою вдаль занесена,
С ней навсегда разлучена.
Как тень она без цели бродит,
То смотрит в опустелый сад…
Нигде, ни в чем ей нет отрад,
И облегченья не находит
Она подавленным слезам,
И сердце рвется пополам.
И ныне музу я впервые
На светский раут привожу;
На прелести ее степные
С ревнивой робостью
гляжу.
Сквозь тесный ряд аристократов,
Военных франтов, дипломатов
И гордых дам она скользит;
Вот села тихо и
глядит,
Любуясь шумной теснотою,
Мельканьем платьев и речей,
Явленьем медленным гостей
Перед хозяйкой молодою,
И темной рамою мужчин
Вкруг дам, как около картин.
И скоро величественное аббатство обхватилось сокрушительным пламенем, и колоссальные готические окна его сурово
глядели сквозь разделявшиеся волны огня.
Окна в светлице были маленькие, с круглыми тусклыми стеклами, какие встречаются ныне только в старинных церквах,
сквозь которые иначе нельзя было
глядеть, как приподняв надвижное стекло.
Он начал с большим вниманием
глядеть на нее в церкви, старался заговаривать с нею. Сначала она его дичилась и однажды, перед вечером, встретив его на узкой тропинке, проложенной пешеходами через ржаное поле, зашла в высокую, густую рожь, поросшую полынью и васильками, чтобы только не попасться ему на глаза. Он увидал ее головку
сквозь золотую сетку колосьев, откуда она высматривала, как зверок, и ласково крикнул ей...
«Я имею право гордиться обширностью моего опыта», — думал он дальше,
глядя на равнину, где непрерывно, неутомимо шевелились сотни серых фигур и над ними колебалось облако разноголосого, пестрого шума. Можно смотреть на эту бессмысленную возню, слушать ее звучание и — не видеть, не слышать ничего
сквозь трепетную сетку своих мыслей, воспоминаний.
— Пусти, — сказала она и начала оправлять измятые подушки. Тогда он снова встал у окна,
глядя сквозь густую завесу дождя, как трясутся листья деревьев, а по железу крыши флигеля прыгают серые шарики.
В театрах,
глядя на сцену
сквозь стекла очков, он думал о необъяснимой глупости людей, которые находят удовольствие в зрелище своих страданий, своего ничтожества и неумения жить без нелепых драм любви и ревности.
— Вам надо выспаться, — пробормотал Макаров, не
глядя на нее, а она продолжала не торопясь, цедя слова
сквозь зубы...
Литератор откинулся пред ним на спинку стула, его красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он взял из коробки на столе папиросу, женщина у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и
сквозь дым
глядя на оратора.
— Замечательно, — соглашался Клим Иванович,
глядя сквозь очки на уродливого китайского божка и подозревая, что она его экзаменует, изучает его вкусы.
Вскочила и, быстро пробежав по бревнам, исчезла, а Клим еще долго сидел на корме лодки,
глядя в ленивую воду, подавленный скукой, еще не испытанной им, ничего не желая, но догадываясь,
сквозь скуку, что нехорошо быть похожим на людей, которых он знал.
Он взял извозчика и, сидя в экипаже, посматривая на людей
сквозь стекла очков, почувствовал себя разреженным, подобно решету; его встряхивало; все, что он видел и слышал, просеивалось
сквозь, но сетка решета не задерживала ничего. В буфете вокзала,
глядя в стакан, в рыжую жижицу кофе, и отгоняя мух, он услыхал...
«Влезет, ах, того и
гляди, влезет эта юла на галерею, — думала она почти
сквозь сон, — или еще… как бы в овраг…»
«Хоть бы
сквозь землю провалиться! Эх, смерть нейдет!» — подумал он, видя, что не избежать ему патетической сцены, как ни вертись. И так он чувствовал, что мигает чаще и чаще, и вот, того и
гляди, брызнут слезы.
— Лежать бы теперь на траве, под деревом, да
глядеть сквозь ветки на солнышко и считать, сколько птичек перебывает на ветках.
Еще Мария сладко дышит,
Дремой объятая, и слышит
Сквозь легкий сон, что кто-то к ней
Вошел и ног ее коснулся.
Она проснулась — но скорей
С улыбкой взор ее сомкнулся
От блеска утренних лучей.
Мария руки протянула
И с негой томною шепнула:
«Мазепа, ты?..» Но голос ей
Иной ответствует… о боже!
Вздрогнув, она
глядит… и что же?
Пред нею мать…
И оба встали с места, оба бледные, стараясь не
глядеть друг на друга. Она искала, при слабом, проницавшем
сквозь ветви лунном свете, свою мантилью. Руки у ней дрожали и брали не то, что нужно. Она хваталась даже за ружье.
Глядя на нее, заплакал и Викентьев, не от горя, а потому, объяснял он, что не может не заплакать, когда плачут другие, и не смеяться тоже не может, когда смеются около него. Марфенька поглядела на него
сквозь слезы и вдруг перестала плакать.
«Все молчит: как привыкнешь к нему?» — подумала она и беспечно опять склонилась головой к его голове, рассеянно пробегая усталым взглядом по небу, по сверкавшим
сквозь ветви звездам,
глядела на темную массу леса, слушала шум листьев и задумалась, наблюдая, от нечего делать, как под рукой у нее бьется в левом боку у Райского.
Она в это время добежала до первых деревьев леса, забежала за банан, остановилась и, как орангутанг,
глядела сквозь ветви на нас.
— Вот поверим, — сказал судебный пристав и, достав из кармана лист, стал перекликать,
глядя на вызываемых то через pince-nez, то
сквозь него.
— Ну, так чем же он тебя замучил? — заговорил он,
глядя на старика
сквозь усы.
Мы пошли: Бирюк впереди, я за ним. Бог его знает, как он узнавал дорогу, но он останавливался только изредка, и то для того, чтобы прислушиваться к стуку топора. «Вишь, — бормотал он
сквозь зубы, — слышите? слышите?» — «Да где?» Бирюк пожимал плечами. Мы спустились в овраг, ветер затих на мгновенье — мерные удары ясно достигли до моего слуха. Бирюк
глянул на меня и качнул головой. Мы пошли далее по мокрому папоротнику и крапиве. Глухой и продолжительный гул раздался…
Часов в 8 утра солнечные лучи прорвались
сквозь тучи и стали играть в облаках тумана, освещая их своим золотистым светом.
Глядя на эту картину, я мысленно перенесся в глубокое прошлое, когда над горячей поверхностью земли носились еще тяжелые испарения.
Влюбленному всего дороже скромность
И робкая оглядка у девицы;
Сам-друг она оставшись с милым, ищет
Как будто где себе защиты взором.
Опущены стыдливые глаза,
Ресницами покрыты; лишь украдкой
Мелькнет
сквозь них молящий нежно взор.
Одной рукой ревниво держит друга,
Другой его отталкивает прочь.
А ты меня любила без оглядки,
Обеими руками обнимала
И весело
глядела.
А незнакомая дивная голова
сквозь облако так же неподвижно
глядела на него.
Его отводят в одну из камер, маленькие окна которой прямо
глядят на генерал-губернаторский дом, но снаружи
сквозь них ничего не видно: сверх железной решетки окна затянуты частой проволочной сеткой, заросшей пылью.
Поблескивают золотыми надписями кожаные переплеты
сквозь зеркальные стекла шкафов. Окна занавешены. Только в верхнюю, полукруглую часть окна, незашторенную,
глядит темное небо.
Ночами, бессонно
глядя сквозь синие окна, как медленно плывут по небу звезды, я выдумывал какие-то печальные истории, — главное место в них занимал отец, он всегда шел куда-то, один, с палкой в руке, и — мохнатая собака сзади его…
Немая, высохшая мать едва передвигала ноги,
глядя на всё страшными глазами, брат был золотушный, с язвами на щиколотках, и такой слабенький, что даже плакать громко не мог, а только стонал потрясающе, если был голоден, сытый же дремал и
сквозь дрему как-то странно вздыхал, мурлыкал тихонько, точно котенок.
Было приятно слушать добрые слова,
глядя, как играет в печи красный и золотой огонь, как над котлами вздымаются молочные облака пара, оседая сизым инеем на досках косой крыши, —
сквозь мохнатые щели ее видны голубые ленты неба. Ветер стал тише, где-то светит солнце, весь двор точно стеклянной пылью досыпан, на улице взвизгивают полозья саней, голубой дым вьется из труб дома, легкие тени скользят по снегу, тоже что-то рассказывая.
Прошло несколько минут, прошло полчаса; Лаврецкий все стоял, стискивая роковую записку в руке и бессмысленно
глядя на пол;
сквозь какой-то темный вихрь мерещились ему бледные лица; мучительно замирало сердце; ему казалось, что он падал, падал, падал… и конца не было.
—
Гляди, потужит, потоскует да и женится на своей тайболовской кержанке, — говорила она
сквозь слезы. — Молодой он, горе-то скоро износит… Такая на меня тоска нападает под вечер, что и жизни своей не рада.
Между последними было много очень, очень молодых существ, в которых молодая жизнь жадно
глядела сквозь опущенные глазки.
— А ты к чему пристала,
глядя на свет
сквозь закрашенные стекла института?
Баронесса со скучающим бледным лицом лениво
глядела сквозь лорнет вниз, на гудящую, жующую, копошащуюся толпу.
Я взглянул на нее: лицо ее
глядело совершенно спокойно; но что-то, не то чтобы злое, а глупо-непоколебимое сквозило
сквозь это спокойствие.
Крыт был дом соломой под щетку и издали казался громадным ощетинившимся наметом; некрашеные стены от времени и непогод сильно почернели; маленькие, с незапамятных времен не мытые оконца подслеповато
глядели на площадь и, вследствие осевшей на них грязи, отливали снаружи всевозможными цветами; тесовые почерневшие ворота вели в громадный темный двор, в котором непривычный глаз с трудом мог что-нибудь различать, кроме бесчисленных полос света, которые врывались
сквозь дыры соломенного навеса и яркими пятнами пестрили навоз и улитый скотскою мочою деревянный помост.
—
Гляди!
Глядите все! — кричала она, вставая, взмахнув над головою пачкой выхваченных прокламаций.
Сквозь шум в ушах она слышала восклицания сбегавшихся людей и видела — бежали быстро, все, отовсюду.
Очнулся — яркий свет,
глядеть больно. Зажмурил глаза. В голове — какой-то едучий синий дымок, все в тумане. И
сквозь туман...
Ромашов стоял против нее и, болезненно щурясь
сквозь очки,
глядел на ее большой, тонкий, увядший рот, искривленный от злости. Из окна неслись оглушительные звуки музыки, с упорным постоянством кашлял ненавистный тромбон, а настойчивые удары турецкого барабана раздавались точно в самой голове Ромашова. Он слышал слова Раисы только урывками и не понимал их. Но ему казалось, что и они, как звуки барабана, бьют его прямо в голову и сотрясают ему мозг.
Вот она внезапно выпрямилась, подняла голову кверху и глубоко передохнула… Губы ее шевелятся… «Что она говорит? — думал Ромашов. — Вот улыбнулась. Как это странно —
глядеть сквозь окна на говорящего человека и не слышать его!»
Пропели эту песню, помолчали немного. На всех нашла
сквозь пьяный угар тихая, задумчивая минута. Вдруг Осадчий,
глядя вниз на стол опущенными глазами, начал вполголоса...
Офицеры вышли из строя и сплошным кольцом окружили корпусного командира. Он сидел на лошади, сгорбившись, опустившись, по-видимому сильно утомленный, но его умные, прищуренные, опухшие глаза живо и насмешливо
глядели сквозь золотые очки.